Убить человека трудно.
Вот рядом с тобой стоит человек: живой, дышащий, теплый. Разговаривает, улыбается.
Вот как его убить?
Поэтому перед массовыми убийствами людей расчеловечивают. Убеждают самих себя и окружающих, что жертва - это не вполне человек.
Именно этот процесс уже несколько месяцев я наблюдаю.
Сначала украинская патриотическая интеллигенция распространяла hate speech в отношении антимайдановски настроенных жителей юго-востока, потом писала о "титушках", "сепаратистах из Белгорода", "диверсантах", "орках", "колорадских жуках", etc. А вот теперь - новый шаг. Вот фотографии со вчерашней выставке "Осторожно, русские!", состоявшейся в рамках презентации "масштабного культурологического проекта" под названием "Украинский Культурный Фронт". Омерзительные агрессивные грязные русские с георгиевскими лентами сидят в клетке с надписью "не кормить". Это не люди - это практически животные.
Используемые на Украине механизмы расчеловечивания "других" приобретают все более и более эталонные формы. Точно так же в свое время нацисты показывали евреев.
Ну давайте, расскажите мне, что на Украине нет нацизма.
А еще мне интересна реакция на это прогрессивной российской либеральной интеллигенции, свезенной вчера в Киев. Наверняка опять не заметят.
По западной кальке Киев запустил процесс дегуманизации (обесчеловечивания) населения Юго-Востока Украины. Одним из важнейшим фактором успешности преступных режимов в претворении их планов в жизнь, является эффективность «дегуманизации» потенциальных жертв.Что это значит? Если говорить простым языком, то это значит, что если власти необходимо дискриминировать (от ущемления прав, до массовго уничтожения) какую-либо социальную группу, то ей необходима широкая поддержка населения. Но обычный человек не готов вредить другим людям, тем более убивать их: в подавляющем большинстве из нас существуют хотя бы минимальный набор моральных норм. Тогда и запускается механизм «дегуманизации» - «обесчеловечивания» тех, на кого назначили ярлык врага или угрозы обществу. Именно это быстрыми темпами и происходит сейчас стараниями хунты.Для наглядности приведу несколько примеров как это работает. Перед нами мирный протестующий с законными требованиями и простым желанием быть услышанным? Назовём его «террорист». Человек выступает против фашизма с символикой Дня Победы? Назовём его «колорадский жук». Человек закономерно критикует тот хаос и беззаконие, что творится в стране? Отныне он - «национальный предатель». В условиях расцвета национализма ещё проще: все, кто говорит на украинском языке, чтит одинаковые со мной «национальные мифы» - тот человек. Кто несогласен, кто говорит на языке того, кого назначили мне врагом – тот не человек, а так, унтерменш. Да, именно такой механизм работал в нацистской Германии, в Камбодже времён красных кхмеров и во времена Югославских войн. И когда промытые пропагандой мозги начинают видеть перед собой вместо людей «жуков», «тараканов» (термин, использовавшийся на Радио Ненависти в Руанде), «зло» - то все нравственные предохранители срабатывают «в холостую».Человек, заражённый «пятиминуткой ненависти», мыслит в заданных категориях (дискурсе). И для него не остатёся преград идти против своих соотечественников вплоть до убийства безоружных. Общая истерия ненависти в отношении предыдущей власти вылилась в дегуманизацию «Беркута». Дегуманизация «Беркута» вылилась в ненависть ко всем защитникам законной власти. А гибель т.н. «Небесной сотни» прибавила к слепой ярости очень личное чувство мести и ненависти. С тех пор, все, кто хоть сколько-нибудь был связан с Майданом – достигли точки невозврата.Они дегуманизировали всех, кто думает хоть чуть-чуть не так. А любые ростки критического мышления подавляются СМИ, подконтрольными хунте: в них самозванцы во власти активно вбрасывают ключевые слова, из раза в раз, отказывая нам в том, что мы - люди. Это означает лишь одно – договариваться уже нескем. Хунта и её сторонники не готовы вести переговоры с, их точки зрения, «недочеловеками». Об этом стоит помнить каждый раз, когда в нас будет говорить наша нравственность: жалость, сочувствие, желание помочь и объяснить, найти компромисс. Пытаться, конечно же, стоит. В этом наше преимущество – и сила – в правде, в более разумном и незашоренном восприятии мира. Но только до той поры, пока тот, с кем налаживают контакт, не показал, что он не считает нас за людей: сравнением вроде «террорист», «агрессор», «колорадский жук». Как-только наш оппонент произнёс что-то из подобных ключевых слов – это значит, что с ним можно разговаривать только на языке силы.
ОтветитьУдалить